Автор: Дмитрий Спиридонов
ЖЕЛЕЗНЫЙ МИР: Однажды на одном из иностранных пауэрлифтерских форумов я наткнулся на интересный пост:«Почему российские спортсмены из федерации IPF так много поднимают? Наверно, они профессионалы, это их работа и они зарабатывают на этом спорте». Ты, как портсмен из IPF. как ответишь на этот вопрос?
АНДРЕЙ КОНОВАЛОВ: Для меня пауэрлифтинг — это не работа и не хобби. Это одна из составляющих моей жизни, без которой на данный момент я себя не представляю. В моем понимании профессиональный спортсмен — это или человек, зарабатывающий деньги занимаясь спортом, либо человек, который профессионально относится к спорту (тренировки, питание, режим, сон, ответственность и т. д.). Я считаю себя профессионалом по второму пункту, т. к. денег на пауэрлифтинге я не зарабатываю. Конечно, в последние два года кое-какие деньги иногда получается заработать: призовые на соревнованиях, небольшие разовые премии от спорткомитета за победы. Но в любом случае, эти деньги не покрывают и десятой доли затрат.
Ж. М.: Почему ты занялся именно пауэрлифтингом? Начал поднимать штангу сразу или, как обычно бывает в детстве, перепробовал огромное количество других видов спорта?
А. К.: К спорту я всегда был неравнодушен. Спасибо отцу, он мне прививал это с детства. И словами, и собственным примером. Он у меня выступал по лыжам и по спортивной ходьбе, занимал призовые места среди юниоров в РСФСР. Я попробовал, наверное, с десяток видов спорта: бег. стрельбу, футбол, греблю, бокс. Но больше полутора лет нигде не оставался. Потом случилась болезнь, давшая осложнение на коленный сустав и надкостницу, в результате чего я долго лечился. Хромал около года. Мне было тогда около 13-14 лет.
Я набрал лишний вес и пошел в тренажерный зал, чтобы немного «подсохнуть». Ат. к. просто качаться мне было неинтересно, я начал выступать на соревнованиях по пауэрлифтингу. Так я и попал в этот интереснейший вид спорта.
Ж. М.: Никогда не хотел иметь большие и упругие мышцы, как у бодибилдеров? Не было желания стать качком?
А. К.: Я хотел поднимать именно большие веса, к бодибилдингу я до сих пор весьма скептически отношусь. Мне нравится язык конкретных величин: очки, голы, секунды, килограммы. А выявлять победителя по тому, кто лучше улыбнулся, прогнулся, и на кого свет хорошо упал, — извините… За выступлениями звезд бодибилдинга слежу и сейчас, но личных симпатий к соревновательному бодибилдингу не испытывал и не испытываю. Дело в том, что я не понимаю изюминки выступлений, хотя как ребята работают в зале — за этим интересно наблюдать. Некоторые их методики, особенно по изолированию мышц, использую и я. Но в любом случае, бодибилдинг — весьма популярный в мире вид спорта и, безусловно, имеет право на существование.
Ж. М.: Все семь лет твоей спортивной карьеры ты соревновался в супертяжелой весовой категории. С 2006 по 2009 год выступал по юниорам, с 2010-го стал «взрослым». К тому времени ушли с помоста такие звезды, как Бондаренко, Калиниченко, Маланичев… Не жалеешь, что не удалось помериться с ними силами?
А. К.: Вопрос интересный, я думал раньшеь об этом. Для роста результатов всегда должен быть ориентир. Я сравнивал свои результаты с результатами наших лучших супертяжей. Было бы очень интересно пободаться с ними сейчас, но увы.
Интересно, сколько бы сейчас смог собрать Бондаренко Вова… На данный момент нет такой конкуренции в нашей категории в России, какая была раньше. Причина — смена поколений. Посмотрите на даты рождения наших прославленных тяжей, ныне не выступающих, и на дату рождения мою и, например, Дмитрия Иванова. Между нами достаточно серьезный интервал во времени. Сейчас выходят на высокий международный уровень ребята, родившиеся в 85-87 годах. В 2009-м в Бразилии я собрал 1065 кг по юниорам, и это был лучший результат за весь сезон в супертяжелой категории среди юниоров и взрослых в мире. Этот факт дал мне сил, я понял, что надо бороться, надо пробиваться в основу. Понял, что все возможно. Сумму 1145 кг никто в мире, кроме меня и Тесцова, не показывал, Сайдерс собирал и больше, но это было на внутренних соревнованиях в США, и, кроме него самого, никто этого не видел. Поэтому я считаю, что я вполне закономерно и справедливо занимаю первую строчку рейтинга среди тяжеловесов в России.
Ж. М.: Ты начал выступат
ь на взрослых чемпионатах России в 2010 году, тяжело ли дался переход из юниоров в «мужики»?
А. К.: В 2009-м я выиграл долгожданный чемпионат мира среди юниоров в Бразилии, закончив тот год на мажорной ноте. Была отличная форма, которую я хотел перенести на начало 2010 года — на взрослый чемпионат России. Но случилась травма, и я не смог нормально подготовиться и выступить — выбыл из борьбы с баранкой в приседаниях. Таким образом, 2010 годя потерял. В 2011 -м пытался на всех парах наверстать упущенное. Переход во взрослую сборную мне дался очень нелегко: высокий уровень и высокая плотность результатов. Прогрессировать на уровне +50 кг к МСМК — это уже совсем другой уровень. К тому же все спортсмены имеют различный уровень дарований. Есть ребята, которые долго зреют, а есть те, которые уже в юниорском возрасте выигрывают турниры с мировыми рекордами. Мне было очень нелегко и по результатам, и по восприятию.
Ж. М.: Твой звездный час настал в конце 2012 года на чемпионате мира в Пуэрто- Рико, когда ты был очень близок к тому чтобы выиграть этот турнир. Лишь последний подход решил исход твоего противостояния с Тесцовым. 1072,5 кг в феврале на чемпионате России и 1145 кг на чемпионате мира в ноябре того же года. 72,5 кг- неплохая прибавка за 8 месяцев!
А. К.: Начнем с того, что на чемпионате России я недобрал во всех движениях, форма была неплохая, но технические огрехи в каждом движении не позволили показать результат, на который я был реально готов. Что касается выступления на чемпионате мира, то могу сказать, что я
наконец-то нашел движение в приседаниях. А если есть движение, то «пруху» на него нагнать уже вторично. Что именно я имею в виду под словом «движение»? Это траектория, углы, ощущения, понимание, где давать стабилизирующую нагрузку, а где динамическую, положение головы, таза, коленей, груди, работа различных групп мышц. За пару недель до вылета в Пуэрто- Рико я травмировал передний пучок дельты. Сразу была паника, не знал, что делать. При таком раскладе мои 340 кг на ЧМ — просто чудо! В тяге пока непонятная ситуация. Прогресс есть и довольно неплохой, но без экипы. Пока не получается перевести этот прогресс на тягу в экипировке. Думаю, к следующему турниру смогу снять с комбеза больше. Доволен, что получилось поставить тренировку на нормальные рабочие рельсы.
Очень плодотворной была работа с моим тренером — Александром Поляковым. Я добавил в весе 10 кг, и это требовало особого внимания за техникой выполнения упражнений, а особенно тяги. Каждую тренировку снимали на видео. После Челябинска попробовал классику в тяге, потом снова вернулся в сумо. Получается, поиск больше в техническом плане, чем в плане построении тренировок. В этом, наверно, и есть главная причина хорошего выступления на ЧМ. Кстати, впервые мне удалось выложиться на 100% на помосте. Также немалую роль сыграла максимальная концентрация во время каждого подхода.
Ж. М.: Насколько я знаю, ты работаешь на полную ставку на серьезной работе и параллельно тренируешься. Расскажешь немного подробней о своей трудовой деятельности?
А. К.: С недавнего времени у меня появилась работа, которая немного пересекается с моим спортом. Я поднимаю тяжести. Но не сам, а с помощью механизмов. В конце прошлого года я возглавил одно из направлений логистической компании по подъему тяжестей от 50 тонн и выше. Я организую работу отдела. Мы поднимаем емкости, станки, прочие тяжелые грузы. На работе даже шутят, мол, что поменьше тонны ты и сам поднимешь, а для подъема грузов более тонны прибегнешь к помощи механизмов. Есть у нас гидравлические домкраты весом 100 кг, я их спокойно перетаскиваю одной рукой, но особой радости при этом не испытываю, удобней пользоваться специальным оборудованием.
В основном мы занимаемся перевалкой крупных грузов с одного вида транспорта на другой с помощью нестандартных методов Веса колеблются от 50 до 300 тонн. Я работаю не только за компьютером и с телефоном в руках, как думают многие. Иногда приходится работать и в полевых условиях. Перед Новым годом последние два выходных я провел на объекте. Сейчас у меня больше разъездной характер работы, что, естественно, доставляет мне некоторые неудобства, но я стараюсь подстроиться. Переход на эту работу состоялся сразу после чемпионата мира, и я пока еще непрочувствовал график.
Ж. М.: Как питаются начальники отдела, которые выступают в супертяжелой весовой категории?
А. К: Завтрак я всегда начинаю очень обильно. Только проснулся — ВСАА, потом потихоньку прихожу в себя, умываюсь, одеваюсь — проходит около 40 минут, затем завтракаю. Утром всегда ем кашу, ем много, прямо на убой, еле вылезаю из-за стола. На работу беру контейнеры на два приема пищи: в 12:30 и 15:30. Заканчиваю работу в 18:00, еду на тренировку. Почти всегда беру в зал гейнер, отпивая маленькими глотками, таким образом растягивая его на всю тренировку. Приезжаю домой в 22:30-23:00, принимаю белковую пищу — это либо курица, либо рыба без гарнира, чтобы не грузить желудок. Перед самым сном принимаю ВСАА и другие добавки.
Ж. М.: Пару слов о месте, где ты тренируешься. Это дорогой фитнес-центр или суровая качалка?
А. К.: У нас обычный качковский зал, куда приходят покачаться, некоторые занимаются пауэрлифтингом.
Тренируюсь здесь с 2010 года. По приходу, путем индивидуального общения с каждым, кто у нас занимается, установил в зале жесткую дисциплину. За мою трехчасовую тренировку в зале бывает до 100 человек. Поэтому должен быть порядок. Была выделена силовая зона, куда ребята уже не торопятся залезть со своими гантелями. А раньше бывало такое, что начинаешь делать тягу, а кто-то ставит свою пятую точку перед тобой и «бомбит» бицепс.
Ж. М. Александр Поляков — твой товарищ и тренер. Пару слов о нем.
А. К.: Саша Поляков очень интересный человек. Мы работаем в команде. Сильно он помогает мне в моральном плане: переживает за тренировочный процесс вместе со мной, обсуждает мельчайшие нюансы. Также он выполнял многие административные функции, вследствие чего я был сконцентрирован только на подготовке. Можно сказать, мы вместе сделали результат. Мой присед 460 кг — это заслуга Саши Полякова, его подсказок. У нас очень грамотно был поставлен тренировочный процесс. Благодаря стараниям тренера в зале появился гриф «Элейко». Я очень доверяю Сан Санычу, выражаю ему свою благодарность!
Ж. М.: Можно ли четко выделить в твоей спортивной карьере этапы, когда ты использовал ту или иную методику тренировок? Какие из них были наиболее эффективными ?
А. К.: Когда я шел к званию «мастер спорта» — это было абсолютно хаотичное движение. Тренировался три раза в неделю, в день делал только одно соревновательное движение, был абсолютно примитивный набор подсобки. Хотя какие-то принципы я уже начинал понимать. Чуть позже стал еще умнее и начал делать два движения в один день. От МС до МСМК начались тренировки с полной выкладкой, всегда тяжело было выходить на пик формы. В зале показывал рекорды, а выходил на помост и терял 15-20 кг в сумме. Я постоянно выкладывался на тренировках незадолго до соревнований — это было моей ошибкой.
Норматив МСМК выполнил в 2008 году. Когда занял второе место на ЧМ в ЮАР, поменял систему тренировок. Обратил внимание на программу Бориса Ивановича Шейко, т. к. мой друг Женя Ковальков тренировался у него. Из этой методики взял несколько полезных принципов. Например, важный нюанс — в одну тренировку можно выполнять три соревновательных движения — дал мне прибавку 95 кг в сумме за год.
С 2011 года, когда я начал поднимать серьезные веса — под 1100 кг, я уже не мог объединять три движения в одной тренировке, к тому же пришлось убрать подсобку в приседе. И схема моя выглядит следующим образом: 3-й и 2-й месяц до соревнований — 2 приседания, 1 тяга, 3 жима в неделю, тренировки 3 раза в неделю. Если бы у меня было больше времени для тренировок, я бы занимался 4 раза в неделю. К сожалению, у меня нет такой возможности, поэтому иногда приходится заниматься и по 4 часа. Поэтому для меня это скорее вынужденная схема, чем благоприятная. К тому же с каждым годом все сильнее растет обеспокоенность жены, нужно решать много бытовых вопросов, да и сыну уже 3 года — необходимо заниматься воспитанием.
Ж. М.: Возвращаясь к вопросу о финансирования спорта, как в Самарской области местный спорткомитет относится к пауэрлифтерам? Особенно к тем, кто привозит с чемпионатов мира медали?
А. К,: В конце прошлого года я был приглашен на Олимпийский бал Самарской области. Поднимались на сцену какие-то люди, бесконечно далекие от мировых достижений и призовых мест, но выступающие за олимпийские виды спорта. Были также и известные чемпионы.
Например, олимпийскому чемпиону по дзюдо, именем которого был назван новый спорткомплекс, дали пожизненную ежемесячную премию губернатора — 50 ООО рублей. Представьте себе, пожизненно! А я покушал винограда с бутербродом, запил это все соком, взял со стола календарик с надписью «займись спортом» и поехал на тренировку. Надо сказать, что спорткомитет дал мне разовую премию за серебро чемпионата мира в размере 40 ООО рублей. Мелочь, но всё же деньги. Но в любом случае между нами и олимпийскими видами спорта лежит огромная пропасть. Мне стало понятно, что мои мировые рекорды оставлены без внимания и не сильно заботят спортивных функционеров. Они галочкой, конечно же, где надо пройдут, а поддержки все равно не будет. Чем мои мировые рекорды отличаются от мировых рекордов в других видах спорта? 16 человек в категории и сумасшедшая бопьба за каждый килограмм.
